Петь я начала, работая у Талькова. У него же первое отделение политическое, а второе — попсовое. 
В серединочке, пока он покурит, отдохнет, я пела свои песни и оставалась на второе отделение 
играть на саксофоне... Что касается моего вокала... Когда он увидел, что мои песни могут жить и я могу петь, 
он меня очень долго в этом убеждал. Я его спросила: «Игорь, ведь у меня же нет голоса вокального», 
на что он сказал: «Альбина, у меня тоже его нет»... Игорю очень нравилась моя песня «Ты просто спи». Он даже 
говорил: «Альбина, если б я не пел своих песен, ты бы мне дала ее спеть?» Так что мне его музыка очень нравилась, 
ему — моя, и это был просто чудесный синтез. Мне будет сложно найти в своей жизни такого музыкального партнера. 
То, что мы встретились — это просто здорово. Я очень многому у него научилась, потому что он — работяга, 
умница и очень талантливый человек с большой энергетикой.


Накануне сольных концертов в зале «Россия» от Игоря ушел весь коллектив. Единственный, кто его поддерживал, 
— это я. Мы с ним отработали вдвоем все сольные концерты. Это было страшное напряжение, он нервничал. 
Первый концерт — это вообще было что-то, потому что мы отработали, и весь зал буквально вышел па сцену, 
нас окружили, и мы давали автографы минут пятьдесят. Он на одном краю сцены, я — на другом. 
Я кричала ему: «Игорь, ты жив?» Он отвечал мне из этой толпы. То есть люди поняли все.


С Игорем было очень интересно работать. Он уже потом мне говорил, что чувствовал себя одиноким на сцене. 
Если мы смогли работать сольные концерты и людям было интересно видеть двоих человек два часа на сцене, 
значит, мы действительно как-то чувствовали друг друга.